«Блуждающее» Пороховское кладбище
Мало кто знает, что нынешнее Пороховское кладбище – третье по счету. Первое было открыто в начале 1720-х годов. Оно помещалось в ограде первой (деревянной) церкви Святого Пророка Илии, которую построили по просьбам рабочих Охтинского порохового завода. Впоследствии стало ясно, что этого кладбища недостаточно, и в конце 1770-х недалеко от заводской плотины (близ современной улицы Коммуны) отвели землю для нового. При этом старое кладбище не было ликвидировано. В особых случаях на нем даже хоронили. Любопытно, что его следы сохранялись очень долгое время, вплоть до 1930-х годов. А вот второе Пороховское кладбище было «изглажено» при организации на заводе военного поселения, учрежденного в 1816 году. И только в начале 1820-х Пороховское кладбище заняло свое теперешнее место, переместившись еще дальше на северо-восток, к слиянию Горелого ручья и реки Лубьи (Луппы).
Памятник на жерновах
Впервые увидев памятник погибшим пороходелам на Пороховском кладбище, вы наверняка обратите внимание на его необычный постамент. Основание монумента, открытого в 1890 году, составляют четырнадцать каменных жерновов для изготовления пороха. Эти жернова настоящие, более того, старинные. С 1791 года они лежали у подножия плотины Охтинского порохового завода, защищая русло реки от размыва, и были извлечены из воды почти сто лет спустя. Величественную композицию венчает массивный гранитный крест, отдаленно напоминающий кельтский.
История места
1715
Летом по устному распоряжению Петра I был основан Охтинский пороховой завод, с историей которого тесно связана судьба Пороховского кладбища.
1722
20 июля в междуречье Охты и Лубьи (Луппы) освятили первую (деревянную) церковь во имя святого пророка Илии. При ней было открыто первое Пороховское кладбище.
1743
18 июля была освящена вторая (тоже деревянная, но на каменном фундаменте) церковь во имя святого пророка Илии, которую построили на месте разобранной первой.
Пороховское кладбище и памятник пороходелам
Пороховское кладбище не относится к числу самых известных и престижных, но имеет давнюю историю и весьма живописно. Оно расположено на северо-восточной окраине Санкт-Петербурга, в местности с необычным для нашего плоского города холмистым рельефом. Оно зажато между улицей Красина и Рябовским шоссе, а его южной границей является извилистая река Лубья (Луппа), левый приток Охты. Площадь кладбища – около 9 гектаров.
Судьба Пороховского кладбища тесно связана с историей Охтинского порохового завода, основанного в 1715 году. Отсюда, как легко догадаться, и его название, и профессиональная принадлежность значительной части похороненных на нем людей. Но мало кто знает, что нынешнее Пороховское кладбище – третье по счету. Первое, открытое в начале 1720-х годов, помещалось в ограде первой (деревянной) церкви Святого Пророка Илии, которую построили по просьбам заводских рабочих. Под кладбище и постройки для причта Святейший правительствующий синод тогда указал «отмерять земли от церкви во все стороны по сороку сажень».
Впоследствии стало очевидно, что для растущего населения Пороховых, да еще с учетом частых ЧП – с человеческими жертвами! – на крайне опасном производстве, этого кладбища недостаточно. В конце 1770-х недалеко от заводской плотины (близ современной улицы Коммуны) отвели землю для второго Пороховского кладбища. В 1779 году (по другим данным, в 1781-м) на территории нового кладбища освятили деревянную церковь во имя святого великомученика Георгия Победоносца. Именно она дала название Георгиевским воротам, одной из проходных завода. При этом старое кладбище не ликвидировали. Оно существовало и при второй Ильинской церкви (деревянной, на каменном фундаменте), которую освятили в 1743-м, и при третьей (каменной), построенной в 1781–1785 годах. Более того, в особых случаях на нем даже хоронили. Кстати, есть сведения, что в 1930-е рядом с храмом еще можно было увидеть могильные плиты XVIII века.
Совсем иначе сложилась судьба второго Пороховского кладбища. Георгиевская церковь была сильно повреждена взрывом, который произошел на Охтинском пороховом заводе 15 апреля 1803 года. Иконостас и утварь из нее перенесли на хранение в Ильинский храм. Спустя восемь лет, в 1811-м, кладбищенскую церковь Святого Великомученика Георгия Победоносца разобрали. А в 1816 году на заводе учредили военное поселение. При его организации земли, принадлежавшие предприятию, были перераспределены. По плану участок второго кладбища должен был отойти под строительство казарм, и в результате «место хранения праха», как тогда выражались, было «изглажено».
Только с третьей попытки, в начале 1820-х, Пороховское кладбище заняло свое теперешнее место, переместившись еще дальше на северо-восток, к слиянию Горелого ручья и реки Лубьи. В 1824 году под ним уже числилось больше двух десятин земли. Первоначально кладбище находилось в низине и периодически подтапливалось, из-за чего позднее захоронения стали производить на другом, более высоком берегу Горелого ручья. На планах 1840-х годов эти части, составляющие нынешнее кладбище, значатся как «старая» и «новая».
Основным культовым сооружением Пороховского кладбища была каменная часовня Святителя Николая Чудотворца, возведенная в 1832-м или 1833 году и приписанная к Ильинскому храму. В 1911-м ее перестроили по проекту военного инженера Владимира Яковлевича Симонова, который был в то время заводским архитектором, причем стены сложили из булыжного камня на цементном растворе. (В начале 1900-х Симонов занимался перестройкой главного храма Пороховых.) В 1929 году кладбищенскую Никольскую часовню захватили обновленцы и сделали ее своей церковью. В 1938 году она была закрыта, а здание было передано тресту «Похоронное дело». До наших дней оно не сохранилось. В 1979-м на этом месте построили здание администрации кладбища.
В 1880-е, после серии крупных взрывов, было решено установить на Пороховском кладбище общий памятник погибшим при взрывах на Охтинском заводе. В 1887 году жители порохового городка объявили подписку для сбора средств на этот монумент. В официальном заявлении охтян-пороходелов говорилось: «Желая почтить честных тружеников, погибших с 1858 года, обращаемся ко всем добрым людям как товарищи по несчастью с покорной просьбою о подаянии и служении хотя бы раз в году на общей братской могиле жертв неизбежного промысла Всевышнего Создателя, погибших мученической смертью при исполнении своего скромного и тяжелого долга… на славное дело, один взгляд на которое передает нашим преемникам и потомству постоянное воспоминание и память о погибших».
К значительной сумме, которую собрали рабочие предприятия, добавили так называемый кружечный сбор у часовни, стоявшей на Охтинской плотине. Проект памятника разработал академик архитектуры Роберт Робертович Марфельд, который в 1886–1888 годах был архитектором завода. (В 1889 году этот зодчий перестроил каменную часовню Святой Мученицы Параскевы (Пятницы), соседствовавшую с Ильинским храмом.) В основание монумента были положены четырнадцать настоящих каменных жерновов для изготовления пороха, поднятых со дна Охты. Эти жернова провели в воде почти сто лет: с 1791 года они лежали у подножия плотины завода, защищая русло реки от размыва. Величественную композицию увенчал массивный гранитный крест. Материал для памятника поставила мастерская мраморных и гранитных изделий М. Д. Шашкова, которая функционировала при Большеохтинском кладбище. Каменотесные работы выполнил мастер К. Новосёлов. Надпись на монументе, открытом в 1890 году, гласит: «Что мятетися безвременно, о человецы! Един час и вся преходят».
Есть предположение, что разряды на Пороховском кладбище (возможно, в силу небольших его размеров) отсутствовали. Самыми престижными считались места у Никольской часовни и вдоль Главной аллеи. Там хоронили людей, занимавших в обществе более высокое положение. В 1920–1930-е годы такса за место на Пороховском кладбище составляла одну сорок пятую часть месячного заработка, что было в три раза дешевле, чем на Большеохтинском.
На Пороховском кладбище упокоились многие видные артиллеристы, пехотинцы, но главным образом – мастера и простые рабочие завода, а также члены их семей. На могилах последних обычно ставили деревянные кресты, которые со временем были утрачены. Самое старое из уцелевших надгробий кладбища – стела на могиле Марии Осиповны Чигориной, умершей в 1848 году, и трех ее детей. Это первая жена Ивана Ивановича Чигорина, мастера, а позднее правителя канцелярии Охтинского порохового завода. Его сын от второго брака, Михаил Иванович Чигорин, стал великим шахматистом. В 1926 году на Пороховском кладбище был похоронен выдающийся ученый-баллист и конструктор артиллерийских систем Василий Михайлович Трофимов, в Русской императорской армии дослужившийся до чина генерал-лейтенанта.
В XIX веке в общих могилах на кладбище хоронили пороходелов и артиллеристов, убитых взрывами. Новые братские могилы появились здесь в годы Великой Отечественной войны. В них нашли вечный покой павшие воины и жители Ленинграда. Эти захоронения находятся на разных участках кладбища. Увы, не все они охраняются государством.
Насколько можно судить, сейчас Пороховское кладбище полузакрыто. Найти на нем свободное место весьма непросто; покойных погребают преимущественно в родственных могилах или в семейных (родовых) захоронениях, а для погребения урн с прахом отведены специальные участки. Кладбище содержится в хорошем состоянии, не слишком «уплотнено» и по сравнению, скажем, с Большеохтинским куда больше располагает к вдумчивым прогулкам.