1762 Храмы и кладбища
Малоохтинское старообрядческое кладбище
Охтяне всегда славились своей предприимчивостью и порой проявляли это качество даже в самых печальных обстоятельствах. Так, в конце XIX века посетители и служители Малоохтинского кладбища заметили на ограде одной из могил объявление следующего содержания: «На вечную память о Лукерье Сидоровой. Решетку вокруг могилы делал опечаленный муж покойной, кузнец, проживающий на Малой Охте и принимающий заказы на подобные работы. Беру дешево и работаю добросовестно». Едва ли это был первый случай появления рекламы на кладбище, однако полемику, надо полагать, он вызвал нешуточную. В истории Малой Охты и всего нашего города этот факт остался благодаря гневной публикации в «Петербургской газете» от 20 января 1898 года.
Почти 30-летний период правления Николая I стал для старообрядцев временем суровых испытаний. Уже на закате николаевской эпохи, в начале 1850-х годов, крепко досталось и Малоохтинскому старообрядческому кладбищу. По сути, оно было упразднено, поскольку власти официально запретили хоронить на нем раскольников. Это нанесло сильный удар по столичной поморской общине, которой принадлежала большая часть его территории. Поморцы были вынуждены хоронить своих братьев по вере на Волковском кладбище. Хозяевами тамошнего старообрядческого участка (и меньшей части Малоохтинского раскольничьего кладбища) являлись федосеевцы, то есть представители другого беспоповского согласия, что, разумеется, вызывало определенные трения.
Старообрядцам пришлось приложить массу усилий, чтобы добиться возобновления своего кладбища на Малой Охте. Они неоднократно ходатайствовали об этом, но решающую роль, по-видимому, сыграло коллективное прошение богатых купцов-поморцев. В 1865 году по личному разрешению Александра II кладбище вернули поморской общине. Трудно даже представить, какое значение имело для поморцев это событие. В своей книге «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка» Лев Яковлевич Лурье приводит слова петербургского журналиста Николая Александровича Скроботова, который в 1881 году опубликовал в газете «Петербургский листок» несколько очерков, посвященных петербургским старообрядцам. Рассказывая о возрождении малоохтинской твердыни старообрядчества, Скроботов отметил, что «один из упомянутых попечителей при разрешении вновь хоронить покойников на поморском кладбище выхлопотал дозволение вырыть гроб отца своего из могилы и перенес его с федосеевского кладбища на поморское». Затем примеру этого попечителя последовали другие поморцы.
В начале 1850-х, когда старообрядцы вновь подверглись преследованиям со стороны государства, их кладбище на Малой Охте фактически было упразднено. Хоронить на нем раскольников запретили указом. Для Малоохтинского старообрядческого наступил период безвременья, растянувшийся больше чем на десятилетие.
В 1864 году поморский старец Куликов, который несмотря ни на что желал быть погребенным на этом кладбище, подал соответствующее прошение. Спустя два месяца, в декабре того же года, он скончался. О просьбе доложили государю, и она была всемилостивейше удовлетворена. Дмитрий Александрович Куликов упокоился на Малоохтинском старообрядческом кладбище, которое в 1865-м вернули поморской общине.
Малоохтинское старообрядческое кладбище, ныне известное просто как Малоохтинское, расположено недалеко от начала Новочеркасского проспекта, за жилыми домами по его четной стороне. Почти квадратное и совсем небольшое (его площадь – около трех гектаров), оно полого спускается к текущей позади него Охте. Кстати, берега реки в этом месте связывает пешеходный мост «Красный Судостроитель». (Этот трехпролетный мост признали аварийным и в 2003–2004 годах разобрали. От него остались лишь быки и устои. В ноябре 2019-го началось его восстановление. Работы по «капитальному ремонту» завершили в октябре 2020 года.) Лицевой стороной кладбище обращено к безымянному проезду, который в 1900–1941 годах назывался Малым проспектом, в 1941-м был переименован в проспект Шаумяна, а в 1978-м был исключен из состава последнего и формально упразднен. От посторонних глаз Малоохтинское скрыто невысокой каменной стеной с калиткой и сторожкой. Человек, который не знает о его существовании, легко может пройти мимо, даже не подозревая, что за этой стеной кладбище, притом самое старое старообрядческое кладбище в Петербурге.
Впрочем, единого мнения относительно даты его основания среди историков нет. По наиболее распространенной версии, это кладбище было учреждено в 1762 году, но есть предположение, что оно возникло еще в 1740-е. Появление раскольничьего кладбища именно на Малой Охте, где и сто лет спустя, если верить Помяловскому и его «Поречанам», царил дух свободолюбия, вполне объяснимо. Во-первых, Охтинские переведенские слободы обладали известной долей самостоятельности и были удалены от города, что несколько ослабляло полицейский контроль. Во-вторых, среди охтян еще с петровских времен было много старообрядцев, так как вольных плотников для работы на казенных верфях набирали главным образом в северных, «раскольничьих» губерниях.
Кладбище было основано и контролировалось поморцами, при этом часть его принадлежала федосеевцам – представителям другого беспоповского старообрядческого согласия. Это соседство впоследствии сослужило кладбищу дурную службу.
Судьба Малоохтинского старообрядческого складывалась непросто, целиком завися от отношения к раскольникам государственной власти. Исследователи отмечают, что во второй половине XVIII века это отношение стало более терпимым. В частности, осенью 1763 года против жестокого преследования старообрядцев выступила сама Екатерина II. (Крайне тяжелым оказался для раскольников период правления Елизаветы Петровны, которая была очень набожна и, по-видимому, не отличалась религиозной толерантностью. Ситуация начала меняться при Петре III, однако он провел на троне всего несколько месяцев.) Спустя пять лет, осенью 1768-го, вышел указ, согласно которому кладбище получило официальный статус. Тогда же оно было расширено. Вскоре кладбище на Малой Охте превратилось в крупный поморский центр, один из важнейших в столице.
Нужно заметить, что вплоть до начала XX века кладбища играли в жизни старообрядческих общин колоссальную роль. Это было обусловлено тем, что до 1883 года раскольникам запрещалось строить молитвенные дома. В большинстве случаев их моленные возникали явочным порядком, поэтому в любой момент могли быть закрыты. А вот прямого запрета на устройство кладбищ, как подчеркивают в своей статье о Малоохтинском (в книге «Исторические кладбища Петербурга») Лев Яковлевич Лурье и Александр Валерьевич Кобак, не было. В связи с этим кладбища старообрядцев зачастую обрастали моленными, богадельнями, больницами, столовыми, книго- и иконописными мастерскими, становясь сложными конфессиональными центрами. А кроме того, и деловыми, поскольку там можно было узнать последние финансовые новости, найти работу, нанять сотрудника из братьев по вере или даже взять кредит.
Малоохтинское старообрядческое кладбище, как уже было сказано, формировалось представителями двух беспоповских согласий: Поморского и Федосеевского. Основной вклад вносили более лояльные к государству и Русской православной церкви поморцы, которые владели большей частью его территории. В меньшей распоряжались более аскетичные и непримиримые к светской и церковной власти федосеевцы. Противоречия между поморцами и федосеевцами были настолько велики, что при кладбище на Малой Охте у них были отдельные моленные и богадельни.
Любопытно, что федосеевцы очень быстро (возможно, даже раньше, чем поморцы) обзавелись здесь своим культовым сооружением. Есть сведения, что уже в 1762 году на их участке была построена небольшая деревянная часовня. В 1789-м ее сменила каменная, возведенная на средства купца Дмитриева. Поморская каменная моленная «с высоким куполом и колокольней» появилась на кладбище в 1792 году. Ее возведение финансировал купец Макей Иванович Ундозеров.
При Александре I Малоохтинское старообрядческое кладбище расширилось благодаря участкам, прирезанным к нему в 1802-м и 1809-м. Для поморцев тут построили богадельню, а потом и больницу. Сегодня Малоохтинское – один из самых укромных уголков нашего города, а тогда вокруг него кипела жизнь, как бы парадоксально это ни звучало применительно к месту упокоения. В уже упомянутой статье Лурье и Кобак, ссылаясь на архивные документы, пишут, что в 1820-е при кладбище «без видов на жительство жило около ста пятидесяти человек, среди них управляющий, казначей, два приказчика, три повара, три дворника, староста, четыре псаломщика и до двадцати певчих».
В 1834 году на участке, принадлежавшем федосеевцам, возвели двухэтажное каменное здание, в котором поместились богадельня, моленная, больница и общественный стол для представителей разных вероисповеданий. На мрачном фоне николаевской эпохи это событие было для кладбища, пожалуй, единственным светлым пятном. При Николае I раскольников сурово преследовали, и первыми жертвами гонений в столице в 1840-е годы стали именно федосеевцы, отличавшиеся своим радикализмом. Они избегали контактов с никонианами, то есть священниками и прихожанами Русской православной церкви, отвергали брак, не молились за царя и вообще считали светскую власть порождением Антихриста. Нетрудно догадаться, какую реакцию это вызывало у властей предержащих. Соседство федосеевцев и поморцев в итоге обернулось для Малоохтинского старообрядческого самыми жесткими санкциями. В 1850 году моленные обоих беспоповских согласий при кладбище были запечатаны, а через два или три года был издан указ, запрещающий хоронить на нем раскольников. Обитателей здешних богаделен перевели в благотворительные учреждения на Волковском кладбище, где у старообрядцев был свой участок, а сами здания передали в ведение Императорского Человеколюбивого общества. Эта организация решила разместить в них «призренниц, принадлежащих к податному и другим низшим сословиям». Отнятое у старообрядцев Малоохтинское кладбище отделили железной оградой. Некоторые из экспроприированных зданий подверглись перестройке. В 1857 году здесь была освящена православная церковь Усекновения Главы Святого Иоанна Предтечи и был открыт Дом призрения престарелых бедных женщин. По имеющимся данным, сюда перевели мещанок из Дома призрения убогих (позднее он стал называться Исидоровским), который в ту пору находился в Коломне. Попечителем новой старой богадельни на Малой Охте стал граф Григорий Александрович Кушелёв-Безбородко, взявший ее на иждивение. Одно из отделений Дома призрения престарелых бедных женщин получило имя другого благотворителя – тайного советника Константина Константиновича Злобина. Сейчас это трехэтажное каменное здание (Новочеркасский проспект, дом 8, корпус 1) занимают дневной стационар и медико-реабилитационное отделение психоневрологического диспансера № 5.
Поскольку старообрядцы всегда придавали кладбищенскому благолепию и погребальному обряду огромное значение, упразднение своей малоохтинской твердыни они восприняли очень болезненно. Больше десяти лет старообрядцы были лишены возможности не только хоронить своих умерших на этом кладбище, но и просто поддерживать его в надлежащем состоянии. К счастью, в 1860-е годы отношение государства к раскольникам вновь начало смягчаться. В 1865-м по личному разрешению Александра II Малоохтинское старообрядческое, изрядно натерпевшееся от разорителей, вернули поморской общине. Вероятно, император принял во внимание коллективное прошение богатых купцов-поморцев Алексея Дмитриевича Пиккиева, В. И. Миронова и Александра Платоновича Орловского, выступивших в защиту кладбища. Стараниями попечителей и рядовых старообрядцев Малоохтинское было быстро приведено в порядок. Правда, местные богадельни раскольникам так и не отдали, поэтому необходимую инфраструктуру пришлось создавать заново. Как отмечает в «Охтинской энциклопедии» Александр Юрьевич Краснолуцкий, в том же 1865 году один из попечителей кладбища, купец И. П. Михайлов, купил участок земли по соседству, где вскоре был построен двухэтажный каменный дом со службами. В этом доме открылся бесплатный лечебный пункт, который в 1873 году преобразовали в старообрядческую богадельню. При ней была устроена моленная Святого Пророка Илии. Эта моленная (фактически поморско-федосеевская) просуществовала до 1919 года, когда имущество благотворительных учреждений было национализировано.
В мае 1883 года Александр III утвердил мнение Государственного совета «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб». Отныне старообрядцам дозволялось «творить общественную молитву, исполнять духовные требы и совершать богослужение по их обрядам», причем как в частных домах, так и в специально предназначенных для этого зданиях, но с непременным условием соблюдения общих правил благочиния и общественного порядка. Проще говоря, раскольничьи молитвенные дома были легализованы. При этом внешне они не должны были напоминать православные храмы. Например, иметь наружные колокола им категорически не полагалось.
Во второй половине XIX века заступником столичных поморцев перед властями стал Василий Александрович Кокорев – личность яркая и противоречивая. Предприниматель, разбогатевший на винных откупах, публицист, коллекционер, меценат и филантроп, он много сделал для поморской общины Петербурга, которая в то время, по мнению Лурье и Кобака, переживала упадок. Эти исследователи считают, что большая религиозная терпимость власти привела к постепенному ослаблению прежних конфессиональных центров и размыванию некогда чрезвычайно жестких и сложных норм бытового поведения старообрядцев. Поморцы всё чаще переходили в православие, единоверие или, наоборот, примыкали к неукоснительно блюдущим «старую веру» федосеевцам. Василий Александрович скончался весной 1889 года, и его похороны стали заметным событием в жизни нашего города. Архаично одетые поморцы на полотенцах вынесли из особняка долбленый дубовый гроб с телом Кокорева и на руках отнесли его на Малоохтинское старообрядческое кладбище.
В 1902–1904 годах рядом с Малоохтинским по проекту архитектора Николая Аркадьевича Виташевского возвели четырехэтажное каменное здание. В нем разместился приют Императорского Человеколюбивого общества для престарелых девиц и вдов имени Николая и Марии Тепловых. Сведения об этом приюте противоречивы. По всей видимости, он был учрежден в 1901 году согласно духовному завещанию Марии Орестовны. Теплова также пожелала, чтобы дом с участком на Английской набережной, который завещал ей муж, Николай Николаевич, был продан, а вырученные деньги отошли Императорскому Человеколюбивому обществу. На эти средства и было возведено здание приюта Тепловых. Сюда же была перенесена вышеупомянутая православная церковь Усекновения Главы Святого Иоанна Предтечи. Ее освятили в январе 1904 года. О том, что в приюте есть храм, свидетельствовала главка с крестом (она была уничтожена при большевиках). Старое помещение церкви перестроили, и в 1907 году туда переехал Мариинский приют для взрослых слепых девиц, который также находился в ведении Императорского Человеколюбивого общества. Храм, который был общим для трех богоугодных заведений округи, в декабре 1919 года стал приходским. В 1920-м или 1922-м его закрыли. Национализированное здание приюта Тепловых приспособили под жилье. В 2010-м его расселили, а в ноябре 2013-го признали памятником регионального значения (Новочеркасский проспект, дом 8, корпус 3).
В царствование Николая II, в октябре 1906 года, старообрядцы получили право беспрепятственно регистрировать свои общины. Едва ли не первыми в России этим правом воспользовались петербургские поморцы. По оценке Лурье и Кобака, перед Октябрьской революцией их было около пяти тысяч, в том числе двадцать пять наставников, пользовавшихся наибольшим авторитетом. Кладбищем на Малой Охте управляли попечитель и его помощник, которых избирал Совет общины.
После октября 1917-го Малоохтинскому старообрядческому повезло больше, чем многим другим городским некрополям. Кладбище не было разорено и сохранило свои исторические границы. До 1946 года на нем продолжали хоронить. Возможно, сюда даже перенесли несколько могил с располагавшегося неподалеку Малоохтинского православного кладбища, судьба которого, увы, сложилась иначе (интересующимся стоит обратиться к статье о Малоохтинском парке, опубликованной на нашем сайте). Правда, в 1980-м бывшее раскольничье кладбище тоже оказалось под угрозой: Ленгорисполком принял решение о его ликвидации. К счастью, через несколько лет городские власти от этого решения отказались. Остается только гадать о том, что уберегло кладбище от уничтожения: его уединенность (Малоохтинское действительно не бросается в глаза), сомнительное родство с лежащими тут купцами Скрябиными Вячеслава Михайловича Молотова или заступничество нечистой силы (помимо раскольников, здесь якобы предавали земле алхимиков и колдунов). Как бы то ни было, на Малоохтинском уцелели семейные захоронения Кокоревых, Пиккиевых, Минеевых, Скрябиных и других старообрядческих династий. Тут всё еще можно увидеть необычные надгробия и попытаться прочесть витиеватые эпитафии. А с появлением на Малоохтинском кладбище урновых участков и колумбарных стен в его истории, похоже, начался новый, более благополучный этап.
От станции метро «Новочеркасская» – автобусы № 5 и 174, трамвай № 10. Остановка «Улица Помяловского».
Один из самых разносторонних российских бизнесменов XIX века, чья предпринимательская деятельность распространялась на торговлю, водный и железнодорожный транспорт, банковское и страховое дело, нефтепереработку. При этом бизнесом интересы Кокорева не ограничивались. Он выступал в печати по вопросам экономической политики, занимался благотворительностью, поддерживал творческих людей и коллекционировал произведения искусства.
Василий Александрович Кокорев (1817–1889) – личность столь же яркая и самобытная, сколь и противоречивая. Будущий миллионер (или даже миллиардер) родился, по разным данным, в Вологде или в Солигаличе – уездном городке на севере тогдашней Костромской губернии. Социальное происхождение Василия Александровича также вызывает вопросы. Был ли он выходцем из мещан или сыном купца средней руки, торговавшего солью, доподлинно не известно. Но все его биографы единодушны в одном: семья Кокоревых была старообрядческой и относилась к Поморскому беспоповскому согласию. Веры отцов Василий Александрович держался до конца своих дней.
Систематического образования Кокорев, по сути, не получил. Научившись читать и считать, он, видимо, сразу начал работать. Правда, не совсем понятно, на каком поприще юный Василий сделал свои первые профессиональные шаги. Он то ли стал помогать отцу, который был «сидельцем» (заведующим) в питейных домах, то ли стал работать на семейном предприятии. Кокоревым, как утверждают некоторые исследователи, принадлежал небольшой солеваренный завод в Солигаличе. (Своим названием и, возможно, возникновением этот город обязан именно соляным промыслам.) Как бы то ни было, раннее начало трудовой деятельности принесло энергичному и сообразительному Василию определенные дивиденды. Он приобрел не абстрактный «неоценимый жизненный опыт», а конкретные знания и навыки, необходимые деловому человеку. Пробелы же в образовании Василий Кокорев восполнял самостоятельно, благо читал много и увлеченно.
Александр Кокорев, вероятно, умер рано, и Василий в очень молодом возрасте стал совладельцем (наряду со своими дядьями) вышеупомянутого солеваренного завода. Это предприятие, увы, оказалось убыточным и в конце 1830-х было закрыто. Правда, Василий Александрович попытался перепрофилировать уже дышавший на ладан семейный бизнес, устроив на местных минеральных источниках водолечебный курорт. В 1841 году благодаря усилиям Кокорева в Солигаличе открылась водолечебница. Любопытно, что в 1858-м туда приехал доктор медицины Александр Порфирьевич Бородин, ныне известный, прежде всего, как композитор. Он произвел химический анализ тамошних вод и высоко оценил их целебные свойства. (Результаты исследований солигаличских солено-минеральных вод были обнародованы в 1859 году. По имеющейся информации, в газете «Московские ведомости» была опубликована большая статья, вступительную часть которой написал Василий Кокорев, а основную – Александр Бородин. Последняя вскоре вышла в виде отдельной брошюры.) По рекомендации будущего автора оперы «Князь Игорь» водолечебное учреждение было расширено. Сегодня имя А. П. Бородина носит санаторий, расположенный в парковой зоне в центре Солигалича.
После закрытия завода, принадлежавшего Кокоревым, Василий Александрович, как он сам писал позднее, «был вытеснен за рамки уездной жизни в Петербург для приискания откупных занятий». В начале 1840-х годов он стал поверенным при винном откупщике и весьма преуспел на алкогольной ниве. Греховным для старообрядца этот род деятельности Кокорев, должно быть, не считал и угрызениями совести не мучился. Лев Яковлевич Лурье в своей книге «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка», первая глава которой («Олигархи») начинается с рассказа о Василии Кокореве («Миллиардер из Солигалича»), объясняет этот парадокс предельно просто: «Для Кокорева спаивание народа – не особый грех. Пьянство – порок личный. Откуп приносит казне деньги, но надо стремиться к пристойным нравам. А воровать грешно». Судя по изысканиям биографов, сначала Кокорев был поверенным одного откупщика в Оренбургской губернии, затем другого – в Казанской. В 1844-м, изрядно наторев в этом деле, он подал в Комитет министров или непосредственно управляющему министерством (в недалеком будущем – министру) финансов Фёдору Павловичу Вронченко записку о преобразовании винных откупов. Есть сведения, что она была передана через тогдашнего казанского военного губернатора Сергея Павловича Шипова, который был уроженцем Солигаличского уезда и, следовательно, земляком Кокорева. (Кстати, Вронченко и Шипов причудливым образом связаны с Охтой. Имя «Граф Вронченко» носил колесный пароход, собранный на Охтинском адмиралтействе в 1850 году. Шипов в 1828 году женился на Анне Евграфовне Комаровской, дочери того самого графа Комаровского, который был владельцем суконной фабрики на Охтинском мысу. Благодаря Евграфу Федотовичу и появилось на Малой Охте название «Комаровский». Сейчас его носит мост, который связывает берега реки Охты и является частью Красногвардейской площади. А в прошлом тут существовал Комаровский проспект, выросший из одноименного переулка.)
Как отмечают исследователи, в этой записке Василий Александрович говорил о том, что торговле вином необходимо придать более цивилизованный характер, и высказывал свои рационализаторские предложения по данному поводу. Доходы от продажи спиртного в то время составляли около 45 % (почти половину!) всех поступлений в казну (такие цифры со ссылкой на специалистов приводят биографы Кокорева), и их увеличение было делом государственной важности. Впрочем, даже в таких обстоятельствах записка могла затеряться, раствориться в потоке входящей документации, остаться без внимания, лечь под сукно. Однако Вронченко ознакомился с ее содержанием, а потому нельзя исключать, что Шипов действительно замолвил слово за амбициозного земляка. В итоге Кокорев получил возможность реализовать свои задумки в Орле (или во всей Орловской губернии), где винный откуп был неисправен (по нему числилась огромная задолженность – 300 тысяч рублей серебром). Эксперимент прошел удачно (за два с половиной года задолженность была погашена) и был повторен для нескольких других неисправных откупов. Под управлением Кокорева они становились прибыльными. Правда, это очень дорого обходилось местному люду. На откупных территориях открывались всё новые и новые питейные заведения, цены на спиртное безбожно повышались, а качество «напитков» (и без того не самых изысканных) снижалось, становясь предметом многочисленных шуток. Самое отвратительное пойло злые языки называли «кокоревской слезой». В середине XIX века выражение «кокоревская водка» стало расхожим, а впоследствии даже попало на страницы художественной литературы. Да и сам Василий Александрович был увековечен в стихах и прозе. Например, Николай Алексеевич Некрасов, сатирически изображая Москву в стихотворении «Петербургское послание» (это вторая часть «Дружеской переписки Москвы с Петербургом»), пишет, что там, помимо всего прочего, «Кокорева ум нашел себе приют». (Во второй половине 1850-х статьи Василия Кокорева стали публиковаться в только что основанном в Москве журнале «Русский вестник».) Николай Семёнович Лесков упоминает Кокорева в повести «Житие одной бабы», а кокоревскую водку – в романе «Некуда». Русские писатели выводили Кокорева и под вымышленными именами, порой откровенно оскорбительными. Впрочем, были среди наших литераторов и те, кто отзывался о нем положительно. А уж какую полемику вызывала фигура Кокорева в прессе!
Пока народ оставлял в питейных заведениях последние деньги, а казна исправно пополнялась, авторитет Кокорева в министерстве финансов стремительно рос. Конечно, Вронченко одобрил не все предложения Василия Александровича, но откупная система торговли алкоголем все-таки была реформирована: во второй половине 1840-х годов в России ввели акцизно-откупное комиссионерство «для продажи казенного вина и других питей». В 1851 году Кокорев, успевший обзавестись множеством связей во властных кругах, получил звание коммерции советника. Откупная деятельность послужила ему своеобразным трамплином для штурма новых вершин. Василий Александрович завоевал доверие чиновников, приобрел уважение откупщиков и других предпринимателей, нажил огромный капитал. Став очень богатым и влиятельным человеком, Кокорев развернулся во всю широту своей кипучей натуры, дал волю своей энергии, фантазии, творческой инициативе. Во второй половине 1850-х он взялся за освоение иных сфер бизнеса, поражая размахом и разнообразием своих предприятий.
В 1856 году при содействии Кокорева было учреждено Русское общество пароходства и торговли (РОПиТ), призванное укрепить позиции наших моряков на Чёрном и Азовском морях. (Россия потерпела поражение в Крымской войне 1853–1856 годов, и ее интересы в регионе были ущемлены. По условиям Парижского мирного договора, подписанного в марте 1856-го, Чёрное море было объявлено нейтральным. Россия, как и Турция, лишилась права иметь там свой военный флот. Обеим странам также было запрещено строить и содержать на черноморском побережье свои военно-морские базы. Фактически это означало уничтожение российского Черноморского флота, тогда как Турция в случае новой войны имела возможность ввести в Чёрное море свои военные корабли из Мраморного и Средиземного морей. Поэтому развитие торгового мореплавания было не единственной целью создания Русского общества пароходства и торговли. Негласно предполагалось, что при необходимости торговые суда РОПиТ будут использоваться для решения военных задач.) В 1857-м Василий Александрович стал соучредителем Закаспийского торгового товарищества (насколько известно, оно было организовано для торговли с Персией и со Средней Азией), 1858-м – Общества Волго-Донской железной дороги, в 1859-м – Волжско-Каспийского пароходства «Кавказ и Меркурий» и общества «Сельский хозяин». Кокореву многим обязана отечественная нефтяная промышленность. Есть данные, что еще в 1857 году в Сураханах, относительно недалеко от Баку, он построил завод для переработки кира. Из этой нефтесодержащей породы там получали фотонафтиль (фотоген) – минеральное масло, применявшееся для освещения. Предприятие работало на дешевом местном топливе – природном газе, горящие выходы которого на поверхность называют Бакинскими огнями. (С давних пор эти огни являются объектом почитания для зороастрийцев. Их разрушенное святилище на окраине селения Сураханы восстановили, по-видимому, индуисты и сикхи. До наших дней здесь сохранился храм огня Атешгях, куда иногда приезжают представители этноконфессиональных групп, исповедующих зороастризм. Это гебры из Ирана и парсы из Индии.) В 1863 году Василий Кокорев пригласил на свой нефтеперегонный завод на Апшеронском полуострове в качестве консультанта Дмитрия Ивановича Менделеева. Благодаря ценным рекомендациям ученого, которому через несколько лет предстояло открыть периодический закон, производство керосина было реорганизовано и начало приносить доход. Спустя десятилетие, в январе 1874-го, Александр II утвердил устав Бакинского нефтяного общества, одним из учредителей которого был Кокорев. В том же году, прекрасно понимая важность транспортной инфраструктуры для развития промышленности и экономики страны в целом, Василий Александрович стал соучредителем Общества Уральской железной дороги.
В начале 1860-х годов откупная система продажи спиртного была отменена (ее сменила акцизная система). Это нанесло серьезный удар по благосостоянию Кокорева. Парадоксально, но факт: разбогатев на винных откупах, Василий Александрович остался должен государству. И был его должником едва ли не до конца своих дней. Исследователи объясняют это тем, что заработанные деньги Кокорев сразу же вкладывал в различные предприятия, причем зачастую шел на большой риск, рассчитывая на будущие доходы и на то, что удастся привлечь капиталы старых деловых партнеров. Казенные долги вынудили его расстаться с так называемым Кокоревским подворьем, построенным в 1862–1865 годах на Софийской набережной в Москве. Этот многофункциональный комплекс, включавший гостиницу, магазины и торговые склады, обошелся Василию Александровичу в два с половиной миллиона рублей и для того времени был поистине грандиозным сооружением.
Но Кокорев не был бы Кокоревым, если бы неудачи выбивали его из седла. Невероятно предприимчивый, решительный и уверенный в своих силах, он никогда не сдавался, не боялся пробовать и ошибаться. В пореформенные годы Василий Александрович обратился к нескольким новым для себя сферам бизнеса, прежде всего – к банковскому делу. Он принял активное участие в создании Московского купеческого банка, устав которого был высочайше утвержден в июне 1866-го. Кроме того, есть сведения, что Кокорева избрали председателем Правления Волжско-Камского коммерческого банка, основанного в Санкт-Петербурге в 1870 году. Чуть позже Кокорев приобщился к страховому делу. В 1872-м по его инициативе было учреждено Северное общество страхования и склада товаров с выдачей варрантов (в 1879-м оно было вынуждено прекратить варрантные операции, после чего стало именоваться Северным страховым обществом). Еще одно детище Кокорева – Северное телеграфное агентство, учрежденное в 1882 году. По имеющимся данным, Василий Александрович был главным акционером (пайщиком) этого агентства.
Рассказ о Кокореве был бы неполным без упоминания о его общественной деятельности. Пожалуй, особенно ярко наш герой проявил себя на этом поприще после Крымской (Восточной) войны. В феврале 1856 года он организовал в Москве помпезную встречу участников обороны Севастополя, вызвавшую в обществе противоречивые чувства и весьма оживленную дискуссию. Далеко не всем пришлось по душе чествование героев, которое было обставлено с купеческим размахом и балансировало на грани дурного вкуса (торжества, например, сопровождались обильными возлияниями). В период подготовки крестьянской реформы Кокорев, придерживавшийся либеральных взглядов, выступал как убежденный сторонник отмены крепостного права. В поддержку грядущих преобразований он устроил серию банкетов-манифестаций, чем вызвал гнев тогдашнего генерал-губернатора Москвы Арсения Андреевича Закревского. В результате с Василия Александровича взяли подписку об отказе от проведения «публичных политических собраний или обедов с произнесением речей о государственном вопросе». Некоторые из биографов Кокорева пишут, что за ним даже был установлен негласный надзор.
Кокорев был близок с московскими славянофилами и участвовал в финансировании выпуска их периодических изданий: журналов «Русская беседа» и «Сельское благоустройство», а также газеты «День». Василий Александрович придавал большое значение свободе слова и, обладая несомненным писательским талантом, пытливым, проницательным умом, острой наблюдательностью и глубочайшим знанием жизни, не упускал возможности высказаться по самым актуальным вопросам на страницах печати. Из его публицистических произведений наиболее известны посвященная освобождению крестьян статья «Миллиард в тумане», которая была опубликована в газете «Санкт-Петербургские ведомости» в 1859 году, и ряд ретроспективных статей, первоначально напечатанных в журнале «Русский архив», а затем объединенных в книгу с говорящим названием «Экономические провалы» (и подзаголовком «По воспоминаниям с 1837 года»), которая увидела свет в 1887-м.
Василий Кокорев был знаменит своей благотворительной деятельностью. Он, в частности, помогал Славянскому комитету, выделяя на реализацию его проектов значительные суммы, участвовал в работе временной комиссии по сбору и распределению добровольных пожертвований в пользу пострадавших от неурожая 1867 года, много делал для поморской общины Санкт-Петербурга.
Несмотря на свою необычайную занятость, Кокорев находил время и на то, что сегодня назвали бы хобби. Он был не чужд прекрасному, интересовался искусством и в 1850-е годы стал собирать картины русских и зарубежных художников. В начале 1860-х Василий Александрович открыл в Москве общедоступную художественную галерею. Там было представлено приблизительно 500 полотен, в том числе кисти И. К. Айвазовского, К. П. Брюллова, О. А. Кипренского, Д. Г. Левицкого и других выдающихся живописцев. Галерея просуществовала всего около десяти лет: в 1870-е Кокорев был вынужден распродать свою замечательную коллекцию из-за финансовых трудностей. Василий Александрович оказывал покровительство архитекторам, поощряя их работы в «русском стиле». На его средства, к примеру, в Москве была построена изумительная Погодинская изба. В 1884 году Кокорев устроил в Тверской губернии Владимиро-Мариинский приют для молодых художников. Туда на летнюю практику приезжали малоимущие студенты Императорской Академии художеств, благодаря чему приют стал называться Академической дачей. Ныне она носит имя И. Е. Репина. Заслуги Кокорева перед Академией художеств были оценены по достоинству: в 1889 году меценату присвоили звание ее почетного члена.
Кокорев скончался весной 1889-го. Его последним пристанищем стало Малоохтинское старообрядческое кладбище в Петербурге. Оно контролировалось поморцами – представителями того самого беспоповского согласия, к которому принадлежал Василий Александрович. Для столичной поморской общины смерть Кокорева явилась колоссальной потерей, ведь он не раз заступался за братьев по вере перед властями. Похороны, прошедшие по старому обряду, стали заметным событием в жизни нашего города. Примечательно, что семейное захоронение Кокоревых уцелело. Оно находится в восточном углу Малоохтинского кладбища.
Советская архитектура богата не только типовыми проектами, но и экспериментальными. Одним из таких примеров является дом, получивший за свою оригинальную форму наибольшее количество народных прозвищ. Самое известное из них – «дом-стакан».
Александровские ворота, построенные в 1800-е годы, были гордостью Охтинского порохового завода. Они встречали самых важных особ, а колокол в их башенке возвещал о начале и завершении рабочего дня на предприятии. Признанные памятником регионального значения, эти ворота являются одним из главных архитектурных украшений Пороховых.
Большеохтинский мост, открытый как мост Императора Петра Великого, соединяет центральную часть Петербурга и Охту, с которой связана предыстория нашего великого города. Мост переброшен через Неву, от Синопской набережной к Малоохтинской. Его длина составляет около 335–339 метров, а ширина – до 26,5 метра.
Водонапорная башня – единственное строение бывшей Охтинской бумагопрядильной мануфактуры, которое сохранилось до наших дней. Это яркое напоминание об одном из самых старых промышленных предприятий нынешнего Красногвардейского района. Сейчас башня освобождена от своих первоначальных – утилитарных – функций. Она признана памятником регионального значения и, как утверждают некоторые эксперты, гармонично вписана в современный архитектурный ансамбль.
В Санкт-Петербурге немало зданий, связанных с купеческой династией Елисеевых. Первым на ум, конечно, приходит дом на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы, в котором расположены Елисеевский магазин и театр Комедии имени Н. П. Акимова. Память о Елисеевых также хранят различные постройки на Васильевском острове, дома в районе Большой Морской улицы, Невского проспекта и набережной реки Мойки, бывшие доходные дома на набережной реки Фонтанки и на улице Ломоносова, бывшая онкологическая больница для женщин на Политехнической улице. Эти знаменитые предприниматели и благотворители оставили свой след и на Большой Охте. Здесь сохранилось здание, которое было возведено на их средства и вот уже больше ста лет выполняет исключительно важные функции.
Казармы из красного кирпича – материальное напоминание о Новочеркасском полке, который сорок лет был связан с Малой Охтой и стал для охтян по-настоящему своим. Эти казармы пережили полк, для которого были построены. Пережили крушение двух империй, непрофильное использование, забвение и признание памятником регионального значения. Переживут ли они предстоящую ревитализацию?
Велика вероятность, что предок всех мостов современного Санкт-Петербурга был построен именно здесь, близ устья Охты, причем задолго до основания нашего города. Возможно, мост через Охту был переброшен еще в 1300–1301 годах, когда на Охтинском мысу существовала шведская крепость Ландскрона, или в XVI веке, когда при впадении Охты в Неву формировалось русское (русско-ижорское) торговое поселение Невское устье (Невский городок). А в XVII веке, когда приневскими землями вновь завладели шведы, мост тут появился уже наверняка. Он был деревянным и соединял крепость Ниеншанц с городом Ниен.
Нынешний Комаровский мост как бы продолжает Большеохтинский через узкую полоску суши (Охтинский мыс), связывая Малую и Большую Охту. На первый взгляд, он сугубо утилитарен, практически лишен декора и эстетически не слишком примечателен. Говоря об этом мосте-работяге, чаще всего используют эпитеты «скромный», «неброский» и даже «незаметный».
Главным символом современного Красногвардейского района является Большеохтинский мост. Оспорить данное утверждение могут разве что жители Центрального района, которым никак не откажешь в праве считать этот мост символом их административно-территориальной единицы. Все-таки не будем забывать, что он был возведен по инициативе города, а не Охты, которой в начале XX века такое предприятие было совершенно не по силам. Так или иначе, но на эмблеме Администрации Красногвардейского района сегодня изображен безошибочно узнаваемый силуэт разводного пролета Большеохтинского моста. Он же украшает эмблему нашей ЦБС.
Расположенный выше по течению мост Александра Невского на роль районного символа не претендует. Он вообще не избалован вниманием. Его не включают в списки городских достопримечательностей, обязательных к посещению. По нему не бродят толпы туристов, щелкающих камерами и засыпающих гидов вопросами. На этом мосту не устраивают свадебные фотосессии, не вешают свои замочки новобрачные в красивых нарядах и не выбрасывают затем ключи от них в Неву.
Не обладая впечатляющим архитектурным обликом, мост Александра Невского пребывает в тени своего старшего соседа, которым публика привыкла восхищаться. Между тем в истории и конструкции этого моста, построенного в 1960-е годы, немало интересного. Да и внешний вид этого сложного инженерного сооружения, если вдуматься, заслуживает высокой оценки.
За пятиэтажным доходным домом в стиле модерн на углу Большой Пороховской улицы и Среднеохтинского проспекта прячется трехэтажный особняк, над шатровым завершением крыши которого виднеются инициалы «ПИ» и год постройки – «1901». Этот особняк известен как «Дом с павлином» или «Павливановка». Как и соседний доходный дом, он принадлежал купцу Павлу Ивановичу Иванову. Особняк знаменит своими каминами, один из которых украшен фигурой павлина, а также парадной лестницей из диабаза.
Охтинская пожарная часть – одна из немногих петербургских пожарных частей XIX века, сохранившихся до наших дней. Ее каланча – узнаваемый символ Большой Охты. Охтинские огнеборцы переехали в это здание в 1886-м или 1887 году. Сейчас его занимает 12-я (Охтинская) пожарно-спасательная часть.
Расцвет усадьбы пришелся на последнюю треть XVIII века, когда она стала собственностью грузинского дворянского рода Донауровых. При них по проекту Джакомо Кваренги здесь было осуществлено масштабное строительство. Для своего времени Жерновка была типичной летней увеселительной усадьбой; в ее комплекс входили: главное здание, павильон-пристань, большой пейзажный парк, хозяйственные постройки и ворота.
Это одна из старейших усадеб Санкт-Петербурга. Здесь бывал сам основатель города на Неве. До основания Петербурга тут располагалась усадьба коменданта Ниеншанца. Пётр I отдал эти земли своему лейб-медику, который и обнаружил здесь источники железистой минеральной воды, известные современникам как Полюстровские.
В эпоху Екатерины II здесь раскинулась обширная усадьба всемогущего канцлера Александра Андреевича Безбородко. Это было время расцвета усадьбы: тогда был разбит обширный ландшафтный парк с прудами, а у Невы усадебный комплекс завершался пристанью для гостей и гротом, ведущим к дому.
В это трудно поверить, но недалеко от станции метро «Ладожская», окруженной современной застройкой из стекла и бетона, можно увидеть редкий памятник архитектуры классицизма. Рядом с местом впадения реки Оккервиль в Охту находится старинная усадьба, известная петербуржцам как Уткина дача. Усадебный дом был построен в конце XVIII века, дворовый служебный корпус – в 1820–1830-е годы. За время своего существования усадьба сменила множество владельцев, однако в ее названии сохранилась фамилия последних – Уткиных.
К числу петербургских мостов-знаменитостей Финляндский железнодорожный точно не относится. Да что там знаменитостей! Он расположен в стороне от центра города, вдалеке от излюбленных маршрутов туристов, и далеко не все петербуржцы сразу вспомнят, что это за мост и как он выглядит. Несмотря на свои внушительные габариты (все-таки переброшен через Неву!), Финляндский железнодорожный остается незаметным героем. А ведь мост, по которому ежедневно проходит множество тяжелых составов, безусловно, заслуживает уважения и внимания. Тем более что и в конструкции, и во внешнем виде этого сооружения немало примечательного.
Больница, в названии которой увековечено имя основателя Санкт-Петербурга, является уникальным медицинским учреждением. Едва ли где-то в мире можно найти ее аналоги. Церемония закладки этой больницы состоялась в 1910 году в присутствии членов императорской фамилии.
Ильинская слобода – поселение, которое возникло в первой трети XVIII века при Охтинском пороховом заводе, основанном Петром I. Слобода располагалась между современными шоссе Революции, улицей Коммуны, Ириновским проспектом и улицей Потапова. Слово «слобода» происходит от слова «свобода»: мастеровые люди, переселенные для работ на Пороховом заводе, были освобождены от других видов податей. А название «Ильинская» слобода получила по церкви Святого Пророка Илии, покровителя мастеров пороховых дел.
Масштабный квартал, построенный в 1979-1989 годы, стал площадкой для строительных экспериментов и триумфом знаменитой 137-й серии жилых домов.
Квартал № 26 – жилой комплекс, возводившийся в два этапа, с 1936-го по 1940-й и с 1953-го по 1956 год, и ограниченный Невой и Таллинской улицей с запада и юга и улицей Стахановцев и Заневским проспектом с востока и севера, является прекрасным примером того, как архитектура отражает мировоззрение человека каждой конкретной эпохи. Характер застройки на Малой Охте, начатой в конце 1930-х годов, раскрывает социалистическую основу советского градостроительства. Возведение крупных жилых кварталов было принципиально новым подходом в освоении территорий при расширении границ города, когда жилой дом становится составной частью архитектурно организованного квартала, а квартал – целого городского района застройки, который проектируется комплексно, с учетом бытовых удобств населения.
За свою долгую историю Охтинский мыс побывал и ареной русско-шведского противостояния, и крупной судостроительной базой, и предметом жарких споров между приверженцами разных взглядов на развитие Санкт-Петербурга. Одни ратовали за сохранение археологических памятников мыса и превращение его в музей. Другие поддерживали идею возведения здесь чуда современной архитектуры. Чудо в итоге выросло в другой части города, но будущее «Петербургской Трои» по-прежнему остается весьма туманным. Тем более что хозяева этой земли от планов ее застройки, похоже, не отказались. Вот и получается, что самым мирным в биографии Охтинского мыса было время, когда его северная часть являлась, по сути, большой промзоной.
Завод основан на порогах реки Охты по распоряжению Петра I в 1715 году. Это старейшее предприятие Санкт-Петербурга по производству пороха, научная и экспериментальная база в области взрывчатых веществ и ракетостроения. В течение двух столетий Охтинский пороховой завод был одним из главных предприятий Российской империи.
Ржевский полигон хранит множество замечательных памятников военно-инженерной истории России. На огромной территории, скрытой от лишних глаз густыми лесами и высокими заборами, до сих пор стоят постройки XIX века и уникальные артиллерийские орудия XX века. Увы, полигон постепенно приходит в запустение.
«Упсала-Цирк» – это не просто «единственный в мире цирк для хулиганов». Это невероятно важный социально-культурный проект, который помогает трудным детям и подросткам покинуть «группу риска». Здесь им предлагают реальную альтернативу уличной жизни и дают возможность показать себя миру с другой стороны. На равных с ними в цирке занимаются дети с ограниченными возможностями. И при этом «Упсала-Цирк» пользуется большой популярностью и уже стал одной из городских достопримечательностей.
Ладожский – самый современный и единственный транзитный железнодорожный вокзал Санкт-Петербурга. Он спроектирован как интеллектуальное здание, что делает его одним из самых передовых в Европе. Открытие вокзального комплекса «Ладожский» состоялось в год 300-летнего юбилея нашего города.
Дом молодежи (он же молодежный центр) «Квадрат» – убедительное доказательство того, что государственное учреждение может быть популярным. Причем популярным у весьма требовательной публики, какой, собственно, и является молодежь. За свою недолгую историю «Квадрат» успел приобрести репутацию модного места, где можно интересно и с пользой провести свободное время. И среди тех, кто приходит сюда, всё чаще можно встретить молодых людей из других районов нашего города.
«Космический» парк, расположенный на берегу реки Невы на Малой Охте. Парк является точкой притяжения для местных жителей. С территории парка открываются потрясающие виды на Финляндский железнодорожный мост и Александро-Невскую лавру. В парке проводятся запуски ракет, созданных воспитанниками технических секций «На Ленской» и «Охта». На одном из таких запусков, приуроченных ко Дню космонавтики в 2021 году присутствовал летчик–космонавт Андрей Борисенко.
Начав работу в 2010 году, культурно-досуговый центр «Красногвардейский» быстро набрал популярность и стал точкой притяжения для творческих натур нашего района. Сегодня в Центре и его филиалах занимаются тысячи людей: дошкольники и школьники, студенты вузов и колледжей, мужчины и женщины средних лет, пенсионеры. Они рисуют и лепят, сочиняют музыку и пишут стихи, ставят спектакли и реконструируют исторические костюмы, танцуют и поют. Без артистов Красногвардейского центра культуры не обходится ни одно праздничное мероприятие в Красногвардейском районе.
Для жителей Красногвардейского района Малоохтинский парк, расположенный между Невой и Охтой, – одно из любимых мест отдыха. Он был открыт в 1960 году, однако первый сад на этой территории разбили еще в конце XIX века. Помимо привычных деревьев, кустарников и цветников, Малоохтинский парк может похвастать собственной постоянно действующей выставкой городской скульптуры.
Санкт-Петербург – уникальный город. Причем уникален он во многих отношениях. При всей своей строгости и даже чопорности он остается центром притяжения не только для ценителей классики, но и для поклонников современного искусства. Неформальная культура цветет на берегах Невы пышным цветом. Неудивительно, что именно в Петербурге появился первый в мире Музей стрит-арта (уличного искусства).
Современный музей военной истории и оружия времен Второй мировой войны посвящен Подвигу Ленинградской армии народного ополчения с акцентом на историю 3-й Фрунзенской стрелковой дивизии. Экспонаты музея собраны энтузиастами поискового и реконструкторского движения «Рейд 2.0». В Центре бесплатно проводятся занятия для молодежи на тему поисковой деятельности, основ военной истории, а также военно-исторической реконструкции. На базе клуба открыта общественная приемная «Судьба солдата», куда можно обратиться за помощью в поиске информации о родственниках: сведения о местах службы, ранениях, наградные листы, а также историю боевого пути.
Парк Малиновка расположен в Красногвардейском районе Санкт-Петербурга, в 49-м квартале Ржевки-Пороховых. Площадь его, исходя из закона Санкт-Петербурга «О зеленых насаждениях общего пользования» от 2015 года, составляет 14,42 гектара.
По его дорожкам не ходили царские особы, в нем нет памятников далекого прошлого и вековых деревьев, посаженных Петром I. Полюстровский парк молод и привлекателен для людей разных поколений. Это отличное место для тех, кто хочет скрыться от суеты, не уезжая из города. Здесь с удовольствием проводят время жители не только Полюстрова и его окрестностей, но и других районов Петербурга.
Зеленый массив на восточной границе Красногвардейского района, известен с начала XVIII века. До 1902 года территория городской части современного лесопарка принадлежала Охтинскому пороховому заводу, а затем была передана Лесному институту (сегодня Лесотехнический университет). Сегодня территория лесопарка входит в реестр охраняемых зеленых зон и является популярным местом отдыха горожан.
В 2020-м году сад «Нева», разбитый как временный, отметил свое 50-летие. На его месте должен был выйти на поверхность автомобильный Орловский тоннель, идея строительства которого пока так и не воплотилась в жизнь. Теперь уже трудно представить эту часть города без зеленого оазиса с детскими площадками и необычными работами современных скульпторов. Да и местные жители едва ли захотят расстаться с садом ради транспортной развязки.
«Ладожская» – одна из двух станций Петербургского метрополитена, расположенных на территории Красногвардейского района. Ее художественное оформление посвящено Дороге жизни, часть которой проходила по Ладожскому озеру. В конце 2020 года эта станция отметила свой 35-летний юбилей.
«Новочеркасская» – одна из двух станций Петербургского метрополитена, расположенных на территории Красногвардейского района. Ее художественное оформление посвящено Красной гвардии, и почти семь лет она именовалась «Красногвардейской». С 1992 года эта станция носит нынешнее название. В конце 2020-го она отметила свое 35-летие.
Расположен на месте бывшего кинотеатра «Охта». Открыт в 2010 году. Первое за 40 лет здание в Ленинграде/Петербурге, спроектированное и построенное специально для театра (предыдущим было здание ТЮЗа). Проект «Буффа» принадлежит архитектору Борису Бейдеру и представляет собой результат творческого компромисса между первоначальным цветовым решением в интенсивно-красных тонах и пожеланиями художественного руководителя театра Исаака Штокбанта «сделать всё чуточку поскромнее».
«Охта Молл» – это один из крупнейших торговых центров Петербурга, а также замечательный пример удачного освоения бывшей промышленной зоны. С его открытием для не самого привлекательного уголка на правом берегу Охты началась новая жизнь. Сюда потянулись охтяне, жители других районов и даже гости нашего города. А всё потому, что «Охта Молл» предоставляет широкие возможности не только для шопинга, но и для культурного отдыха.
В саду при малоохтинской церкви Успения Пресвятой Богородицы есть несколько мемориалов, достойных внимания. Но самое сильное впечатление производит тот, что установлен почти сразу церковной оградой, чуть правее ворот и калитки. Он никому не дает равнодушно пройти мимо. Словно неведомая сила притягивает взгляд к нему, и в памяти мгновенно всплывают страшные картины трагедии. Этот монумент посвящен детям, которые погибли в результате теракта в Беслане в 2004 году.
Четыре строгих стелы расположены вдоль трассы знаменитого Ржевского коридора блокады - 7-километрового участка пути, соединяющего осажденный Ленинград с Дорогой жизни. Стелы были установлены в 1985 году к 40-летию Победы в Великой отечественной войне. На стелах располагаются барельефы с изображениями сцен блокадного времени и героев Дороги жизни.
Появление в Петербурге новых монументов порой вызывает у горожан законное недоумение и даже неприятие. Хочется верить, что в случае с памятником Алие Молдагуловой, который был установлен на Большой Охте весной 2019 года, всё обстоит иначе. По крайней мере, у людей, интересующихся историей Красногвардейского района, ни выбор героини для монумента, ни выбор места для его установки вопросов не вызывает.
Этот монумент вполне можно назвать памятником-невидимкой. О его существовании знают далеко не все, да и месторасположение у него специфическое. Он установлен недалеко от плотины Охтинского порохового завода, на огороженной территории, и в глаза, прямо скажем, не бросается. Чтобы найти этот памятник, лучше всего ориентироваться на рядом стоящее здание светло-желтого цвета – бывшую пороховую крутильню. Правда, могут возникнуть некоторые затруднения, связанные с адресом этого здания. На картах Google оно значится как дом 130 по шоссе Революции, тогда как другие карты буквально хором свидетельствуют о том, что его настоящий номер – 120.
В мире поставлено множество памятников духовным учителям, политическим деятелям, военным, писателям, ученым. А вот памятник ювелиру – большая редкость. Тем приятнее, что монумент одному из самых известных представителей этой тонкой профессии установлен в Красногвардейском районе, недалеко от станции метро «Ладожская». Кстати, место для памятника Карлу Фаберже выбрано неслучайно. У современного перекрестка Заневского проспекта и проспекта Энергетиков уже много лет существует настоящий ювелирный кластер.
История памятника Константину Гроту неразрывно связана с историей школы для слепых, которую он основал в 1881 году. Впоследствии из этой школы выросло знаменитое Александро-Мариинское училище, располагавшееся на Аптекарском острове. Его преемница – школа-интернат № 1 для слепых и слабовидящих детей – работает на Малой Охте, под чутким присмотром бронзового Грота…
Нетрудно догадаться, что появлению этого памятника предшествовала трагедия. Намного сложнее добраться до него и увидеть своими глазами. С одной стороны от памятника проходит кольцевая автодорога, пролетая по которой, скромный обелиск можно и не заметить. С другой стороны к нему вплотную подступает Ржевский лесопарк, который в этой своей части больше похож на лес, чем на парк. Полоса отчуждения между КАД и лесопарком местами заболочена, и даже летом у памятника не высыхает маленькое озерцо. Так и стоит он, словно меж миров, известный немногим и виденный единицами.
Именно здесь, где Охта впадает в Неву, по указу Петра I селились корабельных дел мастера, строились корабли, составившие славу российского флота. Памятник Петру I был установлен в 1911 году в сквере позднее (в 1930-х) снесенной церкви Сошествия Святого Духа.
Людей, знающих (хотя бы понаслышке) о существовании памятника Семёну Панпушко, наверняка гораздо больше, чем людей, видевших его своими глазами. Этот монумент находится на территории Ржевского артиллерийского полигона, куда посторонним вход заказан, а потому судить о нем не по фотографиям могут только военнослужащие (местные и командированные), гражданские специалисты, приезжающие на полигон по работе, да вездесущие искатели приключений, которых закрытый объект притягивает как магнит.
Памятный знак с шестью старинными пушками, установленный на Охтинском мысу, отсылает к допетербургскому периоду в истории приневских земель. Он вдребезги разбивает миф о возникшем на безлюдных болотах Санкт-Петербурге. Болот здесь хватало, но и поселений, вопреки расхожему представлению, было в избытке. Одно из них – шведский город Ниен, выросший при крепости Ниеншанц в XVII веке.
Девушки-регулировщицы стояли на всем протяжении Дороги жизни: на ее сухопутной части и на льду Ладожского озера. Днем и ночью, в любую погоду, под вражеским огнем указывали они путь идущим машинам. Их бессмертному подвигу и посвящен этот памятный знак.
Гранитный памятный знак, на котором выбита строка из стихотворения Иосифа Бродского «От окраины к центру», установлен на улице Стахановцев. Сюда, пробежав «сквозь тысячу арок», которые соединяют фасады сталинских неоклассических домов Малой Охты, влюбленный поэт приходил к девушке, жившей в общежитии Ленинградского государственного университета.
В 2003 году у сада «Нева», недалеко от пересечения Среднеохтинского проспекта и шоссе Революции, был торжественно открыт памятник «Охтенка». Скульпторы воплотили в бронзе образ жительницы Охты, знакомый по пушкинским строкам: «С кувшином охтенка спешит, / Под ней снег утренний хрустит».
Чтобы увидеть художественное изображение Сталина в современном Петербурге, вам придется постараться. Такие изображения, если не учитывать хранящиеся в музеях, можно пересчитать по пальцам. Два из них размещены на Триумфальных пилонах у Т-образного перекрестка улицы Коммуны и Отечественной улицы. Компанию Иосифу Виссарионовичу тут составляет его старший товарищ по партии – Владимир Ильич Ленин.
Блокадным храм Успения Пресвятой Богородицы в Малоохтинском парке, расположенном на территории бывшего Малоохтинского православного кладбища, стали называть местные жители. В тяжелые блокадные годы здесь хоронили погибших от голода и холода. В сущности, Блокадный храм – это единственный в Петербурге религиозный памятник жертвам блокады.
Большеохтинское кладбище – одно из самых знаменитых в Санкт-Петербурге. Это крупнейший некрополь, находящийся в черте города. Кладбище расположено между проспектом Металлистов, улицей Дегтярева, проспектом Энергетиков, Большой Пороховской, Бокситогорской и Партизанской улицами. Его площадь – около 70 гектаров. История Большеохтинского кладбища началась в XVIII веке. С тех пор на его территории было построено несколько церквей. До наших дней сохранилась лишь одна – Святителя Николая Чудотворца.
Хотя это небольшое кладбище является одним из самых старых в Петербурге и расположено не где-то на окраине, а в 10–15 минутах ходьбы от станции метро «Новочеркасская», о его существовании знают далеко не все горожане. Вместе с тем в последние годы Малоохтинское приобрело своеобразную репутацию и превратилось в место паломничества оккультистов, эзотериков и прочих любителей мистики. При этом реальная история данного кладбища, пожалуй, увлекательнее всех мифов и легенд, которыми оно овеяно.
Пороховское кладбище не назовешь особенно известным или престижным. На нем не так много захоронений знаменитых людей. Да и лежит оно в стороне от основных экскурсионных маршрутов Санкт-Петербурга и его окрестностей. Зато это одно из немногих «профессиональных» кладбищ в нашем городе. Там хоронили артиллеристов и пороходелов, в том числе тех, кто погиб при взрывах на Охтинском пороховом заводе. Вдобавок кладбище расположено в холмистой местности, что делает его очень живописным. В общем, стоит выделить выходной, чтобы там побывать.
Храмовый комплекс, появившийся на Пискарёвском проспекте в начале XXI столетия и окончательно сформировавшийся во всём своём великолепии к 2018 году, уже успел завоевать всеобщую любовь и признание не только среди прихожан и местных жителей, но и туристов, став поистине прекрасной жемчужиной современной церковной архитектуры.
Ильинский храм – на самом деле храмовый комплекс, который включает две церкви, построенные в разное время и имеющие разное посвящение. Это церковь-ротонда Святого Пророка Илии (1781−1785) и церковь Святого Благоверного Князя Александра Невского с колокольней (1805−1806). История храма Святого Пророка Илии тесно связана с историей Охтинского порохового завода, основанного Петром I в 1715 году. Первая деревянная часовня в слободе рабочих появилась еще в 1717 году, ее освятили в честь покровителя всех профессий, связанных с огнем, − Ильи-пророка. Однако храмовый комплекс, который мы видим сегодня, окончательно сформировался лишь в конце 1870-х годов, во время последней крупной перестройки под руководством архитектора Н. В. Лиссопацкого.
«КУБ» – это Креативная универсальная библиотека. Первая библиотека на Новой Охте и самая юная (на сентябрь 2019 года) в Централизованной библиотечной системе Красногвардейского района. Больше того, это многофункциональный культурный кластер, где уделяется внимание не только книге и чтению, но и образованию, искусству, технологиям, обмену информацией, отдыху и творчеству. А еще «КУБ» стремится стать важным общественным центром, куда местные жители будут приходить со своими инициативами.
Библиотека «Малоохтинская» была основана в мае 1945 года в честь победы в Великой Отечественной войне. Все эти годы команда библиотеки бережно относится к ее истории и видит свою особую миссию в сохранении исторической памяти. Сегодня это центр притяжения жителей Красногвардейского района, победитель и лауреат многих профессиональных и городских конкурсов. Здесь также созданы все условия для комфортной работы, отдыха и саморазвития: широкий спектр информационно-справочных услуг, специально оборудованные места для работы за компьютером и насыщенная сетка бесплатных культурно-просветительских мероприятий.
Хотите отвлечься от серых будней и повседневных забот? Мысленно перенестись на берег Средиземного моря? Вспомнить о лете, ласке солнечных лучей, мягком шелесте волн и шуршании теплого песка под ногами? Хотите вновь перелистать любимые страницы в расслабляющей атмосфере укромного пляжа? Тогда вам просто необходимо стать читателем библиотеки «Охтинская»!
«Пороховская» – библиотека семейного типа, в которой чтение объединяет взрослых и детей. Но приходят сюда не только за книгами! Программа мероприятий библиотеки обширна и рассчитана на людей разного возраста, включая дошколят и пенсионеров. В ней есть всё: художественные выставки, уличные праздники, интеллектуальные игры для взрослых и развивающие – для детей. В «Пороховской» даже можно побывать на настоящем кукольном спектакле!
Библиотека «Ржевская» – это высокотехнологичный культурно-информационный центр, открывающий новые возможности литературного просвещения, изучения локальной истории, развития научно-образовательных, деловых и творческих инициатив. Это пространство, где будущее становится настоящим, а прошлое вдохновляет и объединяет поколения.
Библиотека «СФЕРА» расположилась на улице Лагоды, в одном из корпусов жилого комплекса «Охта Хаус». Лейтмотивом концепции библиотеки стала тема путешествия как инструмента познания всех сфер жизни. Перемещаясь по «СФЕРЕ» можно путешествовать по континентам, во времени, внутри себя.
В 2021 году в Красногвардейском районе официально открылось удивительное пространство – библиотека и арт-резиденция ШКАФ. Новый креативный кластер, созданный на месте Пискарёвского библиотечно-культурного центра, предоставляет возможности для творчества сразу в нескольких сферах: литературе, архитектуре, дизайне и исполнительских искусствах. Здесь могут реализовать свои творческие идеи жители и гости района, включая тех, кто занимается искусством и наукой профессионально.
Первая детская – это, возможно, самая музыкальная из библиотек Централизованной библиотечной системы Красногвардейского района, именно поэтому при выборе нового названия для создающегося здесь библиотечно-культурного центра было выбрано имя "НОТА". Официальное открытие обновленной библиотеки планируется осенью 2023 года.
Библиотечный центр общения «Современник» – это живое общественное пространство, событийно наполненное инициативами здешних жителей. Объединив две библиотеки, детскую и взрослую, «Современник» стал местом, где приятно быть вместе посетителям разных возрастов и интересов. БЦО «Современник» – это и «Соседский центр», и «свое место» в районе, и пространство совместных практик, которое сформировано чтением, общением и современными технологиями.
Библиотека «ГОРОД» – территория детства. Этот удивительный книжный мегаполис полностью принадлежит мальчишкам и девчонкам. А их родители здесь могут вновь почувствовать себя детьми, заново открыть для себя волшебный мир книги и даже поозорничать вместе со своими чадами.
Четвертая детская – это классический библиотечно-культурный комплекс с элементами инновационных технологий и методик для общеразвивающих, игровых и творческих занятий с детьми.
Дом 4а по улице Стахановцев имеет богатое книжное прошлое. Его построили в 1955 году, и с тех пор в нем всегда была библиотека. Здесь располагалась «Библиотека семейного чтения» (отделение библиотеки «Малоохтинская»), работали «Зал редкой книги» и «Библиотека новинок». Теперь тут размещаются Фонды редкой книги, репозитарного хранения и обязательного экземпляра, доступ к которым можно получить только по предварительной заявке.
Библиотека с милым китом-оригами на логотипе – место притяжения читателей от мала до велика. В «КиТ» с удовольствием приходят и дети, и родители, а потому Центральную детскую библиотеку Красногвардейского района вполне можно назвать семейной. Здесь каждый посетитель, независимо от возраста, найдет себе не только книгу для ума и сердца, но и занятие по душе.
ЦРБ имени Гоголя – замечательный пример того, как может измениться библиотека. Измениться до неузнаваемости, но при этом – в лучшую сторону. После реконструкции библиотека Гоголя стала невероятно популярным местом. Молодые любят ее за атмосферу свободы и возможность самовыражения, а люди среднего и старшего возраста – за верность петербургским традициям. Это современная библиотека, в которой не боятся смелых экспериментов. Здесь даже образ классика русской литературы трактуется оригинально и неожиданно.
Охтяне всегда славились своей предприимчивостью и порой проявляли это качество даже в самых печальных обстоятельствах. Так, в конце XIX века посетители и служители Малоохтинского кладбища заметили на ограде одной из могил объявление следующего содержания: «На вечную память о Лукерье Сидоровой. Решетку вокруг могилы делал опечаленный муж покойной, кузнец, проживающий на Малой Охте и принимающий заказы на подобные работы. Беру дешево и работаю добросовестно». Едва ли это был первый случай появления рекламы на кладбище, однако полемику, надо полагать, он вызвал нешуточную. В истории Малой Охты и всего нашего города этот факт остался благодаря гневной публикации в «Петербургской газете» от 20 января 1898 года.
Почти 30-летний период правления Николая I стал для старообрядцев временем суровых испытаний. Уже на закате николаевской эпохи, в начале 1850-х годов, крепко досталось и Малоохтинскому старообрядческому кладбищу. По сути, оно было упразднено, поскольку власти официально запретили хоронить на нем раскольников. Это нанесло сильный удар по столичной поморской общине, которой принадлежала большая часть его территории. Поморцы были вынуждены хоронить своих братьев по вере на Волковском кладбище. Хозяевами тамошнего старообрядческого участка (и меньшей части Малоохтинского раскольничьего кладбища) являлись федосеевцы, то есть представители другого беспоповского согласия, что, разумеется, вызывало определенные трения.
Старообрядцам пришлось приложить массу усилий, чтобы добиться возобновления своего кладбища на Малой Охте. Они неоднократно ходатайствовали об этом, но решающую роль, по-видимому, сыграло коллективное прошение богатых купцов-поморцев. В 1865 году по личному разрешению Александра II кладбище вернули поморской общине. Трудно даже представить, какое значение имело для поморцев это событие. В своей книге «Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка» Лев Яковлевич Лурье приводит слова петербургского журналиста Николая Александровича Скроботова, который в 1881 году опубликовал в газете «Петербургский листок» несколько очерков, посвященных петербургским старообрядцам. Рассказывая о возрождении малоохтинской твердыни старообрядчества, Скроботов отметил, что «один из упомянутых попечителей при разрешении вновь хоронить покойников на поморском кладбище выхлопотал дозволение вырыть гроб отца своего из могилы и перенес его с федосеевского кладбища на поморское». Затем примеру этого попечителя последовали другие поморцы.
В начале 1850-х, когда старообрядцы вновь подверглись преследованиям со стороны государства, их кладбище на Малой Охте фактически было упразднено. Хоронить на нем раскольников запретили указом. Для Малоохтинского старообрядческого наступил период безвременья, растянувшийся больше чем на десятилетие.
В 1864 году поморский старец Куликов, который несмотря ни на что желал быть погребенным на этом кладбище, подал соответствующее прошение. Спустя два месяца, в декабре того же года, он скончался. О просьбе доложили государю, и она была всемилостивейше удовлетворена. Дмитрий Александрович Куликов упокоился на Малоохтинском старообрядческом кладбище, которое в 1865-м вернули поморской общине.
Эпохи в жизни Красногвардейского района, памятники старины, которые вы можете увидеть своими глазами!
